«ФИЛОГЕНИЯ В ВОРОНЕЖЕ» АКАДЕМИКА В.Л. КОМАРОВА

Публикация  Д.В. Лебедева и А.К. Сытина

Ботанический институт им. В.Л. Комарова РАН,

Санкт-Петербург 

   Публикуемый текст долгое время находился числе потаенных произведений ботанической литературы советского периода. Ее иногда читал студентам-ботаникам Московского Университета профессор Вадим Николаевич Тихомиров, любила цитировать некоторые строчки по разным поводам известный морфолог Татьяна Ивановна Серебрякова, возглавлявшая кафедру ботаники Московского Государственного Педагогического университета (тогда МГПИ им. В.И. Ленина). Изредка ее разыгрывали на аспирантских капустниках. Словом, это произведение было достаточно популярным. Однако не всем было известно, что автором этой шутки был академик Владимир Леонтьевич Комаров (1869-1945), выдающийся ботаник, профессор Ленинградского университета, а позднее - Президент Академии наук СССР. Именно он скрыл свое авторство по псевдонимом В. Леонтьев.Адресатом же этого памфлета был молодой, но уже очень известный ученый Борис Михайлович Козо-Полянский, 32- х летний профессор Воронежского Государственного университета. Выпускник Московского университета, ученик профессора М.И. Голенкина. Козо-Полянский был страстным адептом эуантовой гипотезы присхождения цветка покрытосеменных растений разрабатываемой Хансом Галлиром и Чарлзом Бэсси. Оригинальные воззрения на происхождение и систематику высших растений Козо-Полянский изложил на 162 страницах текста книги " Введение в филогеническую систематику высших растений" (1). Книга эта, очень яркая, содержащая интересные идеи, была полемически направлена против учения австрийского ботаника Рихарда Веттштейна (1863- 1931) и  Адольфа Энглера (1844 -1930), главы берлинских ботаников, продолжавшего в те годы работать над многотомным трудом "Das Pflanzenreich" - основательнейшей сводкой семейств царства растений. Этот труд. до сих пор непревзойденный по глубине и основательности сведений, уже не отражал  современных представлений о эволюции растений , хотя ее сторонником оставался крупный систематик Н.И. Кузнецов (1864- 1932).

          С течением времени ( в целом, а не в деталях) точка зрения на происхождение цветка, поддерживемая Козо-Полянским, возобладала. Модель гипотетического примитивного цветка  была изображена на виньетке помещенной на титульной странице - (гравюра на дереве художника Б.Н. Замятнина).Объяснение к ней дает автор книги. Это "вертикальное сечение цветка нимфейного типа - архаического, открытокарпеллярного цветка" (Козо-Полянский, 1922. С. 162). Здесь обозначены важнейшие свойства модели архаического цветка. Признаки его - ацикличность и многочленность венчика, синкарпный гинецей и наличие листовидных тычинок. Обратим внимание на одну деталь - жука, поедающего ткани рыльца и участвующего таким образом в переносе пыльцы – наиболее примитивном способе опыления цветковых растений - так называемой кантарофилии. Эта гипотеза Козо-Полянского - один из примеров опережающего предвидения в науке.  Сенсационное открытие на островах Фиджи в 1934 г  американскими ботаниками  Ирвингом Бэйли и Альбертом Смитом Дегенерии фиджийской( Degeneria vitiensis ) отнесенный  к монотипному  эндемичному семейству Degeneriaceae.  Дерева c архаическим цветком,  опыляемым жуком  из семейства блестянок (Nitidulidae takhtajani) стало  ее  блестящим подтверждением (2 ).

   Заметим, что свои критические замечания В.Л. Комаров высказал не только под псевдонимом, но и открыто - в острой полемической рецензии "Субъективный метод в ботанике" (3)

    Б.М. Козо-Полянский впоследствии избегал участвовать в ленинградских изданиях. Он написал много интереснейших трудов, и хотя был замечательным систематиком, знатоком семейства зонтичных, но не был приглашен как автор в возглавляемую В.Л. Комаровым "Флору СССР", расположение семейств которой в целом следовало системе Энглера.

ЛИТЕРАТУРА

  (1) Козо-Полянский Б. М. Введение в филогеническую систематику высших растений. Воронеж: Природа и культура. 1922. 167 с.

(2) Тахтаджян А.Л. Цветковые растения. Т. 5. Часть 1. М., 1980. С.121-125.

    (3)  Комаров В.Л.  Субъективный метод в ботанике" (3) // Новое в науке. Критико-библиографический сборник. Вып. 1. 1923, Петроград. С. 32-34.

Поскольку  эта небольшая книжечка –памфлет представляет большую библографическую редкость мы публикуем ее текст

                                                В. Леонтьев

ФИЛОГЕНИЯ В ВОРОНЕЖЕ

(Пьеса в одном действии)

Петроград, 1922

 Сцена представляет собою дремучий лес из Ginkgo biloba, Betula prisca

и Magnoliaceae, на почве ковер из Dorstenia contrajerva, в подлеске

лапчатые листья Ficus carica. Лес перерезан узкими тропами, на авансцене кое где разбросаны Echinocactus и  Mamillaria. Из леса выходят тихо крадучись с разных сторон Энглер и Веттштейн.

  А. Энглер: О горе мне, естественной системы не создал я как миру

обещал, я позабыл Потонье колосомы (1), я диафлебии  безбожно упустил, моя система только механична, в голосемянных слепо верил я. (рыдает)

 Р. Веттштейн: И я, о друг, подвернут покаянью. Я казуарину примитивом

мнил, великому Галлиру не поверил, сережчатых неправо оценил,

развалины естественной  системы мне "гибель запада" готовят навсегда.

  А. Энглер топает ногой и кричит : Herr Diels!

  Л. Дильс (появляется из-за кустов): Я здесь, патрон.

  А. Энглер: Скажи мне друг, надежда есть спастись?

  Л. Дильс: Весь Pflanzenreich сплошная ахинея. Никто из нас не понял

в чем беда. Филогения - вот где панацея, - нельзя же к рыбам отнести кита.

С востока свет, там истина открыта. Воронеж - новый Вифлеем.

   Все трое отходят в сторону, о чем то с таинственным видом шепчутся.

    В глубине сцены  хор молодых  Воронежцев на мотив генерал-марша:

              С  востока свет, с востока, взошла звезда

              Она филозофична, светла всегда,

              Все термины изменим, разрушим все

              И на руинах старых поем ее,

              Поем филогению как откровенье мы,

              Как наступленье юной благой весны.

   Голоса приближаются, но поющих не видно; неожиданно быстрыми шагами выходит на авансцену некто из Воронежа с ермолкой на гордой голове и, скрестив руки на груди по-наполеоновски, бросает в толпу крайние лозунги.

   Некто из Воронежа: Галлира тень меня усыновила, ботаником России

нарекла. Вокруг меня кадила воскурила, мне Кузнецова в жертву обрекла.

Новатор я, довольно, полно мне перед естественной системой

преклоняться, да здравствуют апертокарпелляты; Nympheaceae -тысяча

семейств, протейных пусть родят Leguminosae путем каких-то дивных

чародейств. Я объяснить Вам это не сумею, но без меня наука -

лабиринт. Пусть этот Ginkgo папоротником будет, листом пусть будет

злаков язычок. Передо мной хоризий центробежных, андросепал и томий

череда, что фактов нет в моем распоряжении, по-моему, не есть еще беда.

Пускай погибнут Энглеры, Веттштейны, Линнеи, Реи, Гукер и Бентам; их

имена своим духовным  детям на поруганье ныне я отдам.

           Из-за левой кулисы выступает делегация Асната:

        "Cтарое рушится, время меняется, новая жизнь расцветет"

         Старых ученых следы заметаются, память о них зарастет.

         Ты наш новатор, наш лидер естественный, ты нам поможешь во всем.

         Вместе с тобой мы в поход отправляемся, чисто науку сметем.

         Время настало  простому любителю профессионалов сменить

         Школы не надо, достаточно смелости филогению открыть.

         Полно, не чахни ты в пыльном Воронеже, едем скорее в Москву.

   Уроженец Воронежа целует и обнимает председателя Асната и вместе с

депутацией направляется в Москву, напевая:

           На развалинах науки, создадим фантастику

           Разведем эффигурации  (2) и ума гимнастику.

            Эвритопию, тригамию сдобрим сферулинами;

            Седовласых академиков обзовем кретинами.

Удаляются приплясывая.

Трио, Энглер, Веттштейн и Дильс.

             Зачем мы каялись, зачем отчаялись,

              Наш Pflanzenreich

               Стоит незыблимо, угрозы нет.

               Не основателен, не соблазнителен

               Востока свет.

  Оживляются и переходят в более веселый мотив.

                 Открыть  филогению не так легко

                 К ней путь  единственный и нетаинственный

                 В мое окно. Систем естественных  вперед развитие

                 Вот  этот путь, его свершаем мы,

                 Имеем право мы и отдохнуть.

                 Вы злые критики, наук хулители

                  Успех не Вам.

   Переходят к Ficus carica, из леса выходят многочисленные молодые и

старые ботаники всех стран и народов и кланяются Энглеру и его

товарищам.  Энглер обращается к собравшимся

                   Филогению единым махом им не открыть.

                    Воронеж явно не проявит такую прыть.

                    О, Ficus carica,  твои плоды

                    Эмблема явная их пустоты.

                                        Занавес.

                                        Примечания

  (1) Колосомы - термин "дихотомической теории" происхождения побега

Потонье (1912), объясняющий образование листа как результат уплощения

и срастания осевых структур.

  (2)  Эффигурации - "у тычинок известны различные придатки, собираемые под ничего не говорящим термином "'эффигураций (Веленовский)" (Козо-Полянский, 1922 : 143). В смысле Козо-Полянского - различного происхождения рудименты околоцветника, осмысление природы которых позволяет  объяснить морфогенез цветка.